Соционная миссия Есенина
— Но ведь и Жуков не так безобиден, как кажется. Он не позволяет себе оставаться в проигрыше. Не откажется от попыток вернуть и с лихвой восполнить упущенное. Причём, действовать может самыми жестокими и деспотичными методами... Не дай Бог его прогневить, или стать на его пути .Последствия могут быть самыми страшными…
— В мировой истории, в быту, в межличностных и интертипных отношениях, в соционе, в социуме программа волевой сенсорики Жукова (-ч.с.1) часто проявляет себя как разрушительная, тёмная сила, не признающая никаких законов, кроме власти своих (необузданных) желаний. Которые нарастают и обрушиваются на всякого, сопротивляющегося его воле "обидчика" этаким безудержным "вулканическим извержением", затапливающим и подавляющим всех вокруг этакой нескончаемой лавиной прорвавшейся наружу невероятно яростной злобы и агрессии - лавины, которая "застывая" и останавливаясь в своём разрушительном действии, подавляет волю и убивает личную инициативу каждого погребённого под ней человека. И ещё долго удерживает его в порабощённом и угнетённом состоянии, терроризируя страхом и проявлением беспредельной по своему цинизму жестокости.
читать дальшеСоционная миссия его дуала Есенина как раз в том и проявляется, что он является "укротителем" этих вулканов: ослабляет их давление на окружающую среду, затормаживает (рассредотачивает) их действие во времени, охлаждает, отрезвляет, успокаивает их бурлящую, клокочущую энергию. Направляет её вспять к истокам, подавляет эту бурю страстей, обволакивая её своей энергетикой. Творчески, поэтично, романтично, изобретательно создавая иллюзию и умиротворения, он увлекает Жукова идеей бесчисленных возможностей будущих проявлений подчинения его все подавляющей воле. Есенин успокаивает Жукова, как бы говоря: "Ни к чему завоёвывать мир в один день, надо хоть что- нибудь оставить нам завтра.
То есть, фактически переводит сокрушительную волевую сенсорику Жукова (-ч.с.1) и его альтернативную интуицию потенциальных возможностей (-ч.и.3) - эту болезненно мнительную негативистскую программу, опасающуюся, как бы кто его не опередил и не вырвал из его рук успех, в позитивное русло своей суггестивной волевой сенсорики (+ч.с.5), (в неограниченные возможности которой он и сам верит) и своей позитивной наблюдательной интуиции потенциальных возможностей (+ч.и.7) : "Мир велик и возможностей завоевать его много; не здесь, так в другом месте мы себя проявим. Зачем расходовать все силы на то, чтобы закрепить за собой то, что уже и так завоёвано? Не лучше ли переключиться на что - нибудь другое?"
Жукову его завоевание никогда не кажется достаточно полным, аргументы - достаточно весомыми, а положение - достаточно прочным. (Таково свойство его программы.) Но суггестией Есенина он внушается.
Воздействуя на Жукова по своей бесконечно далёкой, перспективной, пространственной интуицией времени (-б.и.1), Есенин рассредоточивает (во в;ремени и в пространстве) его силу, которая при этом теряет свою монолитность и плотность и начинает рассеиваться (как облако гари), позволяя всем погребённым под ней хоть как - то дышать и существовать (пока ещё в подавленном и угнетённом, но всё - таки уже в жизнеспособном состоянии, постепенно переходящем в жизнестойкое).
Не будь Есенина в соционе, наш социум давным - давно перестал бы существовать, потому что остановить нарастающую экспансию Жукова было бы некому…
— А как же позитивная сила Цезаря? Она всегда служила противовесом деструктивных инволюционных сил Жукова.
— Вот в том - то и проблема: позитивные силы ещё собирать надо. (Программа Цезаря (+ч.с.1) - мобилизационная волевая сенсорика - как и любая квестимная программа склонна к рассредоточению (расщеплению, дифференциации) против сплочённой и монолитной программы Жукова ей (на первых порах) противостоять трудно. Программа Жукова (-ч.с.) стратегически не позволит ей объединиться: действуя на неё деструктивным образом, она ещё долго не позволит ей мобилизовать силы для решающего удара. (Вспомним, сколько лет Русь освобождалась от монголо - татарского ига? Вспомним, в каких условиях ей приходилось существовать, и как постоянно разрушались её коалиции, создаваемые русскими князьями, при попытке объединиться в освободительном движении против Орды: каждя попыткам пресекалась и жестоко подавлялась беспредельно ужесточающимся террором.)
Стратега стратегически победить не так - то легко. А вот тактическими действиями можно существенно ослабить его мощь. (Пробить в его обороне хоть какую - то брешь).
Жуков очень болезненно относится ко всяким изъянам в своей защите (ко всяким "пробоинам" в своей "броне"). Наращивать прочность защиты - задача первостепенная. Изучить изъяны врага (противника, соперника, или друга, который тоже может оказаться врагом) - это половина успеха: уже ясно, куда надо направлять удар.
А пробные, разведывательные удары, даже посылая наобум, Жуков направляет прицельно, потому что знание слабых точек "противника" (любого человека) заложено в самой инволюционной архаике его программной волевой сенсорике (-ч.с.1), из - за чего многие его пробные выпады (высказывания, заявления) производят шокирующее впечатление на окружающих, подавляя их личность, травмируя их психику и сокрушительным образом действуя на позитивные и светлые, особо чтимые и свято хранимые идеалы, которые и становятся основной мишенью циничных высказываний Жукова (как следствие его проблематичной этики отношений (+б.э.4) и инертно - воинственной этики - эмоций (- ч.э.6), действующей ярким, запоминающимся, но невероятно циничным и шокирующим образом, как ядовитым и смертоносным оружием, которое он распыляет на всех вокруг).
Сам Есенин, зная за Жуковым это свойство, и за версту не подпустит его к своим идеалам, к своим позитивным целям и сияющей, как путеводная звезда, хрустальной мечте, зная что тот её обязательно из зависти осквернит каким - нибудь очередным своим циничным высказыванием, какими - то глупыми и грубыми оценками (которые он называет "суровой правдой жизни", уничтожит циничной и беспощадной критикой. После этого уже и мечта перестанет быть путеводной звездой для Есенина - померкнет, погаснет, потускнеет, сорвётся с небосклона в омут кометой - пропадёт. Угаснет, как разрушенный маяк на необитаемом острове, как разбитый фонарь на безлюдной и тёмной улице.
Способность мечтать для Есенина - это ещё и способность жить, успешно и благополучно существовать в период "безвременья". В период ""безвременья" удобно жить мечтами и воспоминаниями. Вздыхать и грустить о прошлом, анализировать опыт прошлых ошибок. Постоянно возвращаться к воспоминаниям о прошлом, чтобы в очередной раз что - то там перестраивать и размышлять: "А вот если бы я тогда поступил по - другому, сделал это не так, что - то изменил, что - то исправил, сейчас был бы совсем другой результат…" (Заодно можно вспомнить и тех, кто помешал "поступить по - другому" и своевременно (или с опозданием) предъявить им свой счёт.
Точно так же, как для Жукова МАКСИМАЛИЗАЦИЯ СИЛЫ - ЭТО МИНИМИЗАЦИЯ ПОТЕРЬ, для Есенина МАКСИМАЛИЗАЦИЯ ВРЕМЕНИ - ЭТО МИНИМИЗАЦИЯ "БЕЗВРЕМЕНЬЯ". Сюда же включается и способность заполнять своё время мечтой, благодаря чему можно чувствовать себя свободным и всесильным "хозяином своей судьбы, распоряжаться ею свободно и в реальности, и в своих мечтах. Мечтательность - привилегия свободного человека - "героя" своей мечты и своего времени, абсолютного и полного хозяина своего времени, способного распоряжаться им всегда только по своему усмотрению, способного свободно моделировать события и временные планы в настоящем, прошлом и будущем; способного свободно манипулировать своими перемещениями во времени в желании достичь каких - либо быстрых и скорых результатов (За свой или чужой счёт, - это уже значения не имеет. Главное - обладать такой возможностью и способностью. Главное - уметь и иметь возможность мечтать.).
Жестокого обращения со своею мечтой Есенин Жукову никогда не прощает: для него это удар по его программной интуиции времени (-б.и.1), означающий непрочность его собственного положения в системе, безысходность, отсутствие возможности что - либо исправить и изменить, отсутствие перспектив, перекрытые и перечёркнутые планы на будущее. Такие удары Есенин болезненно переживает, рассматривает их как отступление от принятых в диаде этических традиций и норм, относит их за счёт грубого и бесцеремонного обращения со стороны партнёра, за которое считает себя вправе жестоко мстить.
(Этот момент отображён и очень тонко обыгран в финальном эпизоде известного (и всеми любимого) фильма "Женитьба Бальзаминова", поставленного по одноимённой трилогии А.Н. Островского (с Георгием Вициным (ЭИЭ, Гамлет) и Нонной Мордюковой в главной роли).
В финале фильма заветная мечта Бальзаминова (ИЭИ, Есенин) - этого неутомимого охотника за богатыми невестами, наконец - то сбылась: он женится на богатой купчихе, состояние которой "сверх границ" (да к тому же дуальной партнёрше, правда несколько староватой и полноватой, но кто считает…). Душа его ликует и поёт, ноги сами пускаются в пляс. Потанцевав и порадовавшись вволю, он, наконец, остаётся наедине со своей новобрачной супругой и от избытка чувств поёт ей свою "брачную", "ритуальную" песню: "Лютики - цветочки у меня в садо…" - тут она его больно толкает локтём в бок. Он, задыхаясь от боли, замолкает и не успевает ей допеть главных слов своей песни, которые должны были стать "формулой" его признания в любви: "Милая, любимая, не дождусь я ночки…". Все чувства, которые он пытался излить ей в этой песне моментально умолкают. Умолкает и гаснет звучание самых вдохновенных струн его души, а вместе с ними, как подстреленная на лету птица, как недопетая песня, разбивается вдребезги и умирает его мечта, его надежда на счастливую семейную жизнь. Вместе с надеждой "умирает" и он: закрыв глаза и откинувшись на подушки, он, скрестив руки на груди, притворяется умершим: мечта его жизни разбита, зачем ему теперь жить? Она хотела, чтоб он затих, он готов умолкнуть и затаиться навеки. Но потом подумав и решив, что это, пожалуй, слишком большая жертва с его стороны, он открывает один глаз и искоса, зло и мстительно смотрит им на свою супругу: мечта умерла и мечтатель умер, но родился мститель и он будет мстить.)